Для меня он был видимым примером, как следует подходить к практике, что в свою очередь воодушевляло.
АН 8.74 Дутия маранасати сутта«Монахи, осознанность к смерти, будучи развитой и взращенной, приносит великий плод и пользу, завершается в бессмертном, имеет бессмертное своим окончанием. И каким образом?
Вот, монахи, когда день подошёл к концу, и наступила ночь, монах рассуждает так: «[Этой ночью] я могу умереть из-за различных причин: (1) Змея может укусить меня, или скорпион, или многоножка могут ужалить меня, и из-за этого я могу умереть. Это будет помехой для меня. (2) Я могу споткнуться и упасть, или (3) моя еда не переварится во мне, или (4) желчь станет спровоцированной, или (5) слизь станет спровоцированной, или (6) острые ветры во мне станут спровоцированными, или (7) люди нападут на меня, или (8) дикие духи нападут на меня, и я могу умереть. Это будет помехой для меня».
Этому монаху нужно рассуждать так: «Есть ли во мне какие-либо плохие, неблагие качества, которые не были отброшены, и которые могут стать помехой для меня, если я сегодня ночью умру?» Если, рассмотрев [это], монах знает: «Во мне есть плохие, неблагие качества, которые не были отброшены, и которые могут стать помехой для меня, если я сегодня ночью умру» – то тогда ему следует приложить дополнительное желание, усилие, старание, воодушевление, неутомимость, осознанность, и бдительность ради отбрасывания этих плохих, неблагих качеств.
Подобно тому, как тот, у кого загорелась бы одежда или [волосы] на голове, приложил бы дополнительное желание, усилие, старание, воодушевление, неутомимость, осознанность, и бдительность для того, чтобы потушить [пламя] на его одежде или голове – то точно также этот монах должен приложить дополнительное желание, усилие, старание, воодушевление, неутомимость, осознанность, и бдительность ради отбрасывания этих плохих, неблагих качеств.
Пускай его пример и смерть послужит для здешних толчком к лучшей практике.