« ...
«Так говорю: я испытал все учения,
И нет ни одного из них, достойного,
Чтобы я принял его;
Видя ничтожество всех учений,
Не предпочитая ни одного из них,
Взыскуя истину, я узрел «внутренний мир».
«Ты испытал все решения, ранее составленные,
И не предпочел ни одного из них!
Но как же объясняешь ты, Мудрый,
Тот «внутренний мир», о котором упомянул ты?»
«Ни решением философов, ни преданием, ни знанием,
Ни добродетелью и благочестием никто не познал, что чистота существует, –
Но и не отсутствием решения, не отсутствием предания или знания,
Не отсутствием добродетели и благочестия;
Отринувши это и не предпочитая ничего иного,
Пусть человек освободится от зависимости и успокоится, –
Пусть не жаждет он более существования».
«Если ты говоришь: «Ни решением философов, ни преданием,
Ни добродетелью и благочестием никто не узрел,
Что чистота существует,
Но с другой стороны никто не достиг того
И отсутствием философских решений, отсутствием предания
И научения, добродетелей и подвигов благочестия», –
То я считаю твоё учение безумным, ибо ведомо мне,
Что многие достигают чистоты путём философских учений».
«Спрашивая меня относительно философских мнений,
Ты уже впал в пристрастие к тому,
Что раз было принято тобой, а о «внутреннем мире»
Ты не составил себе даже малейшего понятия, –
Оттого то ты и назвал ту мысль безумною.
Кто думает о себе, что он равен другим,
Или различен от них, или ниже их,
Тот то на том, то на другом основании
Все вступает в споры;
Но кто неизменчив среди трех тех условий,
Для того не существует мысли ни о «равном», ни о «различном».
Разве тот брахман, для которого не существует
Понятия «равного» или «различного», скажет:
«Это верно», – или будет он оспаривать других,
Говоря: «Нет, это ложно»?.. Да и с кем же он вступит в пререкания?..
Покинув свое жилище, скитаясь без крова,
Ни с кем не дружась по поселкам,
В свободе от жажды, не желая будущих существования,
Пусть Мудрый ни с кем из людей
Не вступает ни в споры, ни в пререкания.
Пусть возвышенный человек не вступает в философские споры,
Узнавши учения, отличные от того, в котором он ходил доселе;
Как к иглистому лотосу не пристанет ни вода, ни тина,
Так и Мудрый, исповедник успокоения,
Свободный от жадности, не влечется ни к миру,
Ни к усладам плоти, обычным в нём.
Совершенный человек не спесивится ни своими мыслями,
Ни своим учением, – он не из тех людей,
Чьим обычаям это свойственно;
Ни благочестие, ни предание не поведут его,
Не приведут ни к одному из здешних мест
Обычного отдохновения разума.
Кто свободен от целей, для того нет цепей,
Кто освободил свой дух разумением,
Для того нет земных мечтаний;
Но те, кто увлечены целями и философскими учениями,
Бродят по свету, только докучая другим».